Александр Геннадьевич Ягубкин (25 апреля 1961, Донецк, УССР) — советский боксёр-любитель, четырёхкратный чемпион СССР, двукратный чемпион Европы, чемпион мира и обладатель кубка мира. Заслуженный мастер спорта СССР (1982).

Биография

В детстве занимался футболом и плаванием. Из-за травмы закончил занятия плаванием и с 1974 начал заниматься боксом. В 1978 году завоевал первенство СССР среди юношей. Следующие два года выигрывал молодежный чемпионат СССР 1980 года стал абсолютным чемпионом СССР.

Позже Ягубкин выиграл все возможные титулы любительского бокса, кроме Олимпийских игр. Он становился чемпионом страны, дважды чемпионом Европы, чемпионом мира, победителем Кубка мира.

Ссылки

• ЯГУБКИН Александр Геннадьевич. Архивировано из первоисточника 5 декабря 2012.
• Донецкая энциклопедия «ЯГУБКИН». Архивировано из первоисточника 5 декабря 2012.
• Легендарный боксер Александр ЯГУБКИН: «Бубку я спас от мафии. Жулики положили глаз на его премиальные, хотели снять денег, но я пообщался с криминалом, и его в покое оставили». Архивировано из первоисточника 5 декабря 2012.

Легендарный боксер Александр ЯГУБКИН: «Бубку я спас от мафии. Жулики положили глаз на его премиальные, хотели снять денег, но я пообщался с криминалом, и его в покое оставили»

«Саша — не просто добрый, он очень добрый, и жизнь его не сломала», — шепотом говорит Марина, когда Александр Ягубкин выходит из кухни, где мы сидим за большой бутылкой пива. Он возвращается, и жена замолкает. Рядом с мужем-великаном она, такая миниатюрная, тихая, кажется еще меньше. Кто в доме хозяин, даже гадать не надо, — Он.

Легенда советского бокса, чемпион мира, трехкратный чемпион Европы. Рядом с таким не страшно и в самом темном переулке. С ним не страшно нигде — страшно за него, битого и жизнью, и соперниками. С годами каждая травма, полученная на ринге, ноет только сильнее. Ноет наверняка и душа, но этого он никому и никогда не скажет. Он это прячет — за хмельной бравадой, дурачится и расплывается в совершенно детской улыбке, когда шутка нравится ему самому. Но глаза — серьезные.

Внимательные такие глаза — он ими прощупывает человека: можно ли в разведку пойти, спиной повернуться. У него свой кодекс чести, своя правда, свой угол зрения. В выражениях не стесняется, и это даже ему идет — сильный мужик с огромными такими ручищами. Кажется, вот расслабился, что-то бубнит себе под нос. Но если вопрос ему интересен, голос вдруг становится бодрым, красивым, густым. Он хорошо помнит все — имена давних соперников и случайных приятелей, даты боксерских боев. И поступки тоже. Но плохо ни о ком не говорит, просто констатирует: да, было.

Он так и не стал олимпийским чемпионом. В 80-м посчитали, что слишком молод, успеет еще. В 84-м к Олимпиаде готовился, но тут вмешалась большая политика — из советской делегации в Лос-Анджелес не поехал вообще никто. Спортивные функционеры не простили Ягубкину его дерзости, но не той, что проявлялась на ринге, а той, что делала его свободным от всяких условностей в жизни. 400 тысяч долларов выигрыша — в пользу эквадорских крестьян, пострадавших от наводнения. И ни копейки чиновникам спорткомитета, которые в ожидании возвращения Ягубкина с такой астрономической по тем временам суммой уже потирали руки.

Потом был бизнес, наперстки. Много было всякого, да ничего не осталось. «Может быть, вы знаете — где-то здесь живет Ягубкин, чемпион мира?» — спрашиваю у прохожего неподалеку от его дома.

«А чего тут делать чемпиону? Чемпионы в Киеве или за границей живут».

Ошибся прохожий. 46-летний боксер живет в Донецке, в обычной, когда-то, впрочем, престижной, девятиэтажке с загаженным лифтом. В квартире не то что евроремонта нет, не было давно уж вообще никакого. Зато есть двое симпатичных мальчишек (старшие дети уже отделились), которые, видно сразу, растут в любви и понимании, и собака, которой можно все. Дверь в квартиру закрывается редко, и перед ней обычно полно обуви — гости в доме не переводятся.

На двери объявление: «Наша радость от вашего посещения не знает границ».

Татьяна ОРЕЛ

«Бульвар Гордона» «Я НЕНАВИЖУ ЧИНОВНИКОВ. КТО ДРАЛСЯ НА РИНГЕ, В ЧИНОВНИКИ БЫ НЕ ПОШЕЛ» 

— Если бы в ваше отсутствие кто-то вошел в эту квартиру, вряд ли догадался бы, что здесь живет чемпион мира. Чемпионы так не живут...

— Ну а я живу так. Нормально живу. В 37 лет закончил со спортом, сейчас мне 46. Я заслуженный мастер спорта СССР, а где сейчас СССР? Я уже давно пенсионер, но пенсию не получаю. Им трудовая книжка моя нужна. Зачем им книжка, если все записи в спорткомитете есть? Я девять лет в сборной был, награжден такими правительственными наградами, что с пенсией мне вообще работать было бы ни к чему. И за квартиру пришлось платить меньше, и за коммунальные. Но я устал уже, хватит. Хотел пособие на детей оформить — какое там! Мне дали такой длинный список документов, справок разных, что я вообще махнул рукой. Почему я должен просить? Родился ребенок — дайте деньги. Не нужна мне их помощь, сам разберусь. Ненавижу чиновников. Кто дрался на ринге, в чиновники бы не пошел. Хотя один человек среди них был достойный — председатель донецкого областного спорткомитета Кучеров. Классный был чиновник, нормальный человек, хозяин. Хоть и на ковер меня не раз вызывал, давал наставления — не имеешь права на родине проиграть. А я как раз и проиграл этот бой.

— Пенсии, значит, нет. Двое маленьких сыновей, да еще и старшие дочь и сын, вы с женой не работаете. Но жить-то как-то надо... 

— А я и сам не понимаю, откуда деньги появляются. Бывает, иду в магазин, у девочек в долг возьму что-то, а на следующий день возвращаю. Кручусь понемножку. Бизнес отдал — не бизнесмен я. Кредит мне предлагали хороший, но я не взял. — Старые друзья не забывают? — Не забывают... И я их тоже. Криминал меня уважает. Знакомых ребят много сидит, среди них и спортсмены есть. Я не смотрю, кто сидит и за что, помогаю чем могу, даже чужим. Если поддержать нечем, иду к директору магазина — чайку соберем, еще чего-то. Люди помогают с удовольствием, им все равно, что налоги платить, что ребятам помочь. Как бы Богу налоги платят, для успокоения души.

— А как вы узнаете адреса помощи?

Александр Ягубкин с женой Мариной, сыновьями Андреем и Антоном, 2007 г. — Малявы передают, знают, что не откажу. Один пацан 14 лет отсидел, вдруг приезжает — я его не знаю вообще! Освободился, нашел меня — привез поесть, попить, нарды подарил.

— Вы ведь выросли на Петровке — тот еще район!

— Когда я стал чемпионом мира, в интервью так и сказал: «Петровка — самый красивый район Донецка».

Да, пацаны у нас там с характером. В бокс из центра не идут, идут с шахтерских районов. Там маминых сынков меньше. В шахту же не каждый полезет, а этих только в стойку поставь, научи, и они все, как надо, делать будут. Александр Ткаченко, Владислав Засыпко, кстати, тоже с Петровки — мы познакомились на сборах, когда я еще пацаном был. Меня брат двоюродный семиклассником привел в секцию. Я до этого в кукольном кружке занимался, футболом увлекался, плаванием, пока мама мне не запретила — я колено сильно разбил, пришлось даже зашивать.

В общем, она за меня испугалась и решила сына поберечь. Так, можно сказать, с ее легкой руки я и попал в бокс. Тренер мой, Котов, сразу меня в обработку взял и сделал чемпионом мира. Когда он уезжал, я занимался у Третьякова. В старшей группе тренировались прекрасные боксеры — Будырин, Галушко. Оба уже умерли. Женя Белоусов еще был, я слышал, он погиб. Многих моих товарищей по боксу уже нет — образ жизни, к сожалению... Вообще, боксеры долго не живут, у них же год за три идет. Удары по голове, нокаут. А что такое нокаут? Микротрещина шейного позвонка.

— И как мама пережила ваше новое увлечение?

— Александр Михайлович Котов, помню, домой к нам пришел, все маму уговаривал, чтобы разрешила ходить на тренировки. Она как-то смирилась, но сказала, что если буду плохо учиться, заберет меня из бокса. А я как раз учиться стал лучше и все успевал. Бокс придал мне уверенности, собранности. Потом пошло как по маслу, начал выигрывать, проигрывал редко. А вообще родителей я побаивался, они у меня строгие. Наказывали часто, но, правда, жалеючи. А я совсем не строгий с сыновьями.

«ТАЙСОНУ ПОВЕЗЛО — МЫ С НИМ НЕ ВСТРЕТИЛИСЬ» 

— А что за фамилия такая особенная — Ягубкин?

— Я думаю, она пошла от города Губкин, есть такой под Москвой.

Может, перекличку делали: «Кто из Губкина?». — «Я — Губкин!».

Так и фамилия образовалась. Родители мои в Донбасс на заработки съехались, мать из Курска, работала машинистом подъема на шахте, отец из Оренбурга, забойщик. Сейчас оба на пенсии. Я для них никогда ничего не просил, квартиру районные власти дали им без моего участия, когда я стал чемпионом мира. Вы ничего плохого обо мне не пишите, чтобы родителей не расстраивать.

Александр Ягубкин, 1983 г.

— Да и так уж писали всякое. Материал в «Советском спорте» под названием «Золотая перчатка под серебряным наперстком» в свое время много шума наделал. 

— Да, после этой публикации закончилась моя спортивная карьера. Со мной расквитались за одно дело и уволили из сборной СССР, а я начал крутить наперстки. Запрещающего закона не было: хочешь — играй, не хочешь — не играй. Рядом на столбе висело предупреждение о том, что это обман, люди читали, но все равно не проходили мимо нас. Зарабатывали мы легко, но случались и крупные проигрыши. В милицию попадал иногда, но все заканчивалось штрафом в 50 рублей. В то время меня пригласили в Японию, готовиться к матчу с Майком Тайсоном — чемпион мира среди любителей против чемпиона мира среди профессионалов. Я подписал контракт, стал оформлять документы на выезд, а тут эта статья в газете...

Так я стал невыездным. В общем, Тайсону повезло — мы с ним не встретились. Потом меня еще в Израиль приглашали, но я отказался, потому что никуда уже не хотел. Не то чтобы бокс надоел, устал, наверное, начала сильно болеть спина, я и сейчас еле хожу. Травмы дают о себе знать, особенно на погоду.

— А за что расквитались с вами, когда из сборной уволили? Не за тот ли случай с эквадорскими крестьянами, которым вы сделали поистине царский подарок?

— Да уж, 400 тысяч долларов. В Эквадоре тогда случилось наводнение и пострадало много людей. Я приехал для спарринга, чтобы подготовить к будущим соревнованиям эквадорца Луисо Кастилио, тренировался со сборной Эквадора также. А потом мне предложили бой, я его выиграл и получил призовые. Понимая, что все равно спортивные функционеры в Москве эти деньги у меня сразу отберут, — я это знал, потому что за выигрыши в матчах СССР — США, в которых четыре раза участвовал, платили по 200 рублей, — всю выигранную сумму наличными и выложил.

Это было мое решение, оно пришло в голову за одну секунду.

Тренер мой обалдел: «Ты что делаешь?!».

Представитель спецслужб, который нас с Котовым сопровождал, чуть в обморок не упал. Он нас контролировал, чтобы мы там не остались. Хорошо свои функции выполнял и в рапорте все отразил как положено. Были потом разборы полетов. О том, что мы ездили в Эквадор, никто не знал, только ребята из сборной.

И пресса о моем дерзком поступке не писала поэтому. Но ту поездку я запомнил навсегда. Эквадорцы нас встречали как дорогих гостей. Они русских не видели, даже посольства нашего там не было. Я из гостиницы в город старался выходить как можно меньше, потому что за мной бегал следом весь город. Что-то покупаешь — денег не берут. До нас там пловец наш был, так с ним тоже носились.

Мы для них — экзотика.

«БОКСЕРЫ — ДОБРЫЕ. ВСЯ ЗЛОСТЬ НА РИНГЕ ВЫХОДИТ» 

— Силу приходилось когда-нибудь применять за пределами ринга?

— Приходилось, хотя можно было этого избежать. У всех, кто пострадал от моих кулаков, прошу прощения. На танцах дрался немного, районом на район ходили.

«Бакланка» — знаете, что такое? Нажраться в ресторане, нагуляться и подраться. И мне в таких драках попадало.

Об одном случае даже газеты писали. Это было в Мариуполе, очень давно. Сидел я в ресторане, неподалеку — компания. И вдруг в меня кто-то графин бросил. В общем, местные ребята перепутали меня с каким-то моряком. Ну я их всех и положил.

Когда идет такая драка, правила бокса не работают. А потом мы с ними подружились. Вообще, боксеры добрые, потому что вся злость на ринге выходит.

— У вас ведь младшая сестра есть. Тоже, наверное, защищать приходилось?

— Нет, она у меня такая, что сама кому хочешь отпор даст. А теперь она живет в Краснодарском крае.

— Говорят, вы летчиком могли бы стать?

Ягубкин с тренером Котовым.

Финал первенства СССР по боксу среди юношей, 1978 г.

— Так я и есть летчик, подполковник ВВС в запасе. Я окончил металлургический техникум в Донецке, и меня обхаживали из ЦСКА, чтобы забрать в Киев для прохождения армейской службы. Но я решил пойти в Cлавянское авиационное училище, где находилась военная кафедра общества «Авангард» (я потом часто за него выступал). Хорошее было время, я его с удовольствием вспоминаю.

Пилотировал самостоятельно Ан-12, между прочим, но специалистом не стал. И летная форма не сохранилась у меня — я ее двоюродному брату подарил, очень она ему нравилась. Так в форме брата и похоронили. В прошлом году я ездил на 40-летие авиационного училища, с ребятами хорошо посидели, все вспоминали. Потом я учился в Киевском институте физкультуры, но с пятого курса ушел — не хватало времени заниматься.

Деканом заочного отделения был Виталий Дмитриевич Полищук (привет ему от меня через газету!) — в прошлом штангист, олимпийский чемпион. Он у себя в кабинете на руках поломал много людей. Кто-то заходит, а он: «Иди сюда, поборемся, посмотрим, какой ты чемпион». Никто не мог его одолеть... Я в институте хоть сейчас могу восстановиться, но только зачем мне это теперь?

— Чемпионы чаще в столицах оседают или даже за границей. Вы — в Донецке, где людей такого масштаба по пальцам пересчитать можно. Бываете на светских тусовках, в президиумах разных?

— Нет, с донецкой элитой я не встречаюсь. С Бубкой, когда он жил в Донецке, общались. Как-то даже его от мафии спас. Криминал положил глаз на его премиальные. Наехали жулики, хотели денег снять. Я с криминалом пообщался, и его оставили в покое. Он меня в благодарность потом отлично экипировал. Бубка этого факта не скрывает, даже в своих интервью рассказывал... Серега хороший, не редиска. Думаю, если бы я к нему с каким-то вопросом обратился, он бы мне не отказал.

А еще мы с Виталиком Старухиным дружили, он, как и я, здорово шампанское любил. Заходит в гости иногда Саша Дорошенко, Библию в подарок мне привез. Это единственный, наверное, из боксеров, который ушел в религию. Я иногда выезжаю. В Магадан летал как почетный гость. Билет почти 800 долларов. Клуб Елисеева дорогу до Москвы оплатил, а из Москвы до Магадана — Цветков, губернатор их бывший, теперь уже покойный. Он лично меня пригласил. Встречали меня очень даже хорошо. В тех краях много наших земляков живет, из Донбасса, так они меня передачами для родных нагрузили по полной. На обратном пути из Магадана чуть не разбились — произошла разгерметизация салона. Я-то в авиации кое-что понимаю. В общем, сказал себе, что самолетами больше летать никогда не буду.

С Дмитрием Елисеевым видимся, но нечасто. Недавно приезжал тренер сборной Италии по боксу, и много ветеранов было. Пообщаться всегда приятно. С Юрием Александровым давно дружим, я у него в Москве на дне рождения был. В этом году Сергей Радкевич позвал в Ейск на соревнования, я не мог ему отказать. Турнир был посвящен годовщине вывода войск из Афганистана. Там я всех своих старых друзей повидал. С олимпийским чемпионом Ильей Матэ вижусь иногда — он в Донецке, все у него нормально. Нас с ним, кстати, многие путали, даже милиция однажды — искали меня, а по ошибке на него попали. «Волги» были у нас одинаковые и с похожими номерами.

— А еще все знают, что у вас имеется верный друг по кличке Пластик. Имя у него есть? — Сергей Кальянов, был когда-то отличным борцом, чемпионом СССР по борьбе в юношеском разряде. Жил практически на улице, ну я его по пьяни и «усыновил», мы с женой так решили, и он у нас как дома себя чувствовал. Мы вместе и наперстки крутили. Сейчас у него проблемы с ногой, он инвалид.

«МЕНЯ К АХМЕТОВУ НА РАБОТУ ПРИГЛАШАЛИ, НО Я СВОБОДУ ЛЮБЛЮ» 

— С братьями Кличко, как коллеги по рингу, отношения поддерживаете?

— Один раз я с ними пересекался на чемпионате мира по кикбоксингу в Киеве. Меня пригласили как почетного гостя. Виталий подошел и взял у меня автограф, это было в 1995 году.

Как-то Кличко меня позвали на турнир — он 26-го апреля начинался, а у меня день рождения 25-го. Я после праздника ночью в машину — и на Киев. Приехал, а Кличко — нет. Они не приехали на свой собственный турнир. Когда Кличко выступает, я всегда на его соперника ставлю хорошие деньги, хоть и знаю, что проиграю. Политика и спорт, может, конечно, и совместимы, но не так, как это делает Кличко.

— Ринат Ахметов тоже боксом увлекался по молодости. Вы с ним знакомы?

— В юности общались. Он бокс и до сих пор любит. Ахметов сейчас — масштаб, а я уже нет. За футбол не болею, но очень хочу, чтобы «Шахтер» побеждал в серьезных играх. Меня, между прочим, в «Люкс» (донецкая резиденция Рината Ахметова. — Ред.) на работу приглашали, но я не пошел. Я свободу люблю.

— От прежней красивой жизни хоть что-то у вас осталось?

— А как же — дача на «донецком море». Когда я ее строил, вокруг домов почти не было, а сейчас олигархи такого нагородили!.. Но выше моего дома все равно ничего нет. Раньше у меня и машина хорошая была, но сын разбил, и теперь я на «девятке» езжу. Старенькая, но надежная.

— Соседи-то понимают, что с ними в лифте чемпион мира по боксу ездит?

— Может, и знают, но вида не подают. А на улице узнают до сих пор. Я к фанатам нормально отношусь и вообще человек общительный — Телец по гороскопу, а Тельцы всегда добрые. У нас дверь в квартиру не закрывается почти — все время гости. Но новых друзей у меня нет, только старые.

— Соответственно и старые связи. А старшего сына от армии не освободили почему-то...

— Я хотел, чтобы Саша отслужил в армии. Когда его мать умерла (Наталья, первая жена Александра Ягубкина. —Ред.), ему было 15 лет. Возраст такой... А армия — это школа. Его забрали в десантные войска. Саша уже женился, у него дочка в апреле родилась. Учится в Донецком институте физкультуры, подрабатывает в охране. В Сухуми на сборах в 85-м цыганка нагадала, что у меня будет три сына. Привел меня к ней известный боксер Самсон Хачатрян.

Я гадалке пообещал: родится сын, я тебе деньги вышлю. Она не обманула, и я тоже — когда первый сын родился, выслал ей 100 рублей. Так и получилось — пацанов у меня трое. Все мальчишки на букву «А» — Александр, Антон, Андрей.

Среднего сына мои друзья-борцы к себе зовут. Говорят, хороший будет тяж, но пока он ходит на плавание. Антон и Андрей уже сейчас готовы для спорта — растяжка есть, в стойку правильно становятся. Но рано еще их отдавать в большой спорт, пусть попрыгают, поплавают, мяч погоняют. А годам к 12-ти, когда будет хорошая координация, посмотрим, чем заняться. Вдруг бильярд заинтересует? А что, там призовой фонд не хуже, чем в боксе бывает. Но если бокс, я их только к тренеру своему, к Котову, отдам, больше ни к кому.

— С боксерской грушей давно разминались?

— Дома висит маленькая, детская. Дети балуются, собака, а я к ней и не подхожу. Зато с удовольствием в бильярд играю, смотрю соревнования по телевизору.

— В школе сыновьям фамилия помогает?

— Не знаю. Учатся они на равных со всеми, на фамилию никто внимания не обращает. Может, учителя и знают, чьи они дети, но вида не подают.

«Я О КРАСОТЕ НЕ ДУМАЛ НИКОГДА. МУЖСКАЯ СИЛА В ПЛАВКАХ» 

— Вы по миру поездили, не было желания остаться где-нибудь на солнечном берегу? Уж вам бы занятие везде нашлось — тренировать могли бы.

— Я из Донецка никогда не уехал бы, город свой не брошу. Был в Америке несколько раз на сборах — не понравилось. Домой приехал, в «Юбилейный» (популярный в прошлом донецкий ресторан. — Ред.), расслабился — хорошо! А чтобы тренировать, нужно педагогический талант иметь — у меня его нет.

— Кто из ваших товарищей по боксу сегодня хорошо устроен?

  — Нет таких. Вот футбол — другое дело. Это был обкомовский вид спорта. С футболистами всегда нянчились. Они как свои вопросы решали? Через жен. Жены перед игрой двери обкома запросто открывали, а игроков самих там и не видели, они в это время по полю бегали. Боксеры в большинстве холостяками были, за них решать вопросы было некому. Случались моменты, когда я тоже дверь в обком ногой открыть мог, но этого не делал и никогда ничего не просил. Зарплату нашу стипендией называли. Я сначала 180 рублей получал, потом уже 350. Тогда это приличные деньги были. Хорошее было время: и погулять хватало, и одеться.

— Вот объясните: ну как можно отправить соперника в нокаут, а потом ему руку жать?

— Еще как можно — с уважением. Никто из соперников не стал для меня врагом. Потом и отдыхали вместе после боя. У своего соперника Вячеслава Яковлева я в Ленинграде даже на свадьбе побывал. Я выиграл три чемпионата Европы, а четвертый, в Италии, мне выиграть не дали. Функционеры, гады, схавали, даже телевидение к этому подключили и бой не показали, сказали, что у телевизионщиков забастовка. А я тот бой реально выиграл. Это был конкретный заказ. Восемь лет я их колбасил, восемь лет... Но всех своих соперников, конечно, уважаю.

— Боксеры о внешности не беспокоятся? Все-таки бьют по лицу...

— Я о красоте не думал никогда. Мужская сила — в плавках, ну так ведь? Нос мне ломали нечасто, один раз на тренировке, и еще в детстве палкой. Боксер себя в жертву приносит. В 84-м на Кубе я согнал 17 килограммов. Больше месяца не заходил в столовую, мне в номер еду приносили. Сначала весил 107 кг, потом — 91. Все сборники бывшего СССР — физически больные люди, да и моральное напряжение здоровья много отнимает.

— У вас ведь не только победы были, но и проигрыши, хоть и редкие. Сильно переживали?

— Проигрывал иногда, ну и что? Что в этом страшного? Некоторые в сборной после проигрышей истерику устраивали. У меня этого не было. Проиграл, пошел, расслабился, потом опять выиграл. Мне как-то все легко давалось, может, Бог помогал, не просто так. Говорили, когда я в сборную пришел, как-то веселее стало. Я классный был тяж. Спросите у тех, кто мне проигрывал. Я дневник вел, записывал свои бои, а потом бросил писать — на 260-й победе.

© 2004-2005, "Бульвар" / © 2005-2007, "Бульвар Гордона"

Ссылка на "Бульвар Гордона" обязательна. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов публикаций. Создание и сопровождение сайта - УРА Интернет

http://www.bulvar.com.ua/