поэт

МОЁ СОВЕРШЕННОЛЕТИЕ  Мне восемнадцать было под Москвой… Сухих ветвей обугленные клети Болтались на ветру. И всё на свете, Казалось, брошено вниз головой. Был чёрен снег. Враг прямо в сердце метил, Но я, и оглушённым, был живой… Так начиналось совершеннолетье. Мне было восемнадцать под Москвой. В разгаре девятнадцатой весны — Судьба Россия, камни Сталинграда. Могли ли отступить мы, если рядом Тела однополчан погребены? Не знали мы, что город был закатом Фашистских орд, закатом всей войны… Я жить хотел — и верным был солдатом В разгаре девятнадцатой весны. Двадцатилетье. Курская дуга — Как радуга из подвигов и славы. Налево Курск, Орёл в дыму направо, Здесь враг впервые "тиграми" пугал. Прибита рожь к земле дождём кровавым, Свинцовый дым распластан на лугах. Не знаю, есть ли в мире крепче сплавы — Двадцатилетье. Курская дуга. Приказы Сталина. Ищите в них Мой первый год из третьего десятка. Ветрами раздувало плащ-палатку, Вновь стал на место пограничный штык. Как сто пудов — сапёрная лопатка. Приказы Сталина — вот мой дневник! Хотите, назову их по порядку? Они дороже мне настольных книг. Мне было под Берлином двадцать два. Победой шелестели дни апреля, В последний раз под лезвием шрапнели Подрезанная падала листва, Брели понуро немцы по панели, Приподнялась над бруствером трава, И мы к параду чистили шинели... Мне было под Берлином двадцать два. В ВЕЙМАРЕ  Над Веймаром пылилось лето, Дул ветер с пригородных нив. У ног прославленных поэтов Стоял я, голову склонив. Такими их, как скульптор вылил, Я помню... Взглядом на восток, Бумаги свиток держит Шиллер, И Гёте — бронзовый венок... О двух я думал государствах, О двух народах, ливших кровь... Не знал ты, Шиллер, где коварство, Где — настоящая любовь... А небо делалось темнее, Шёл синих туч девятый вал. И мне казалось, "Прометея" Великий Гёте завершал... И вдруг тряхнул я головою, Уставившись на пьедестал, И словно выше их, обоих, Я — рядовой Победы — стал. За мною были кровь и раны. Я вспомнил наших сёл пустырь, И нашу Ясную Поляну, И Святогорский монастырь... Но я пришёл не для расправы!.. Потупили поэты взор, — Не в силах смыть своею славой Родной Германии позор…   Нижний Новгород – Кооперативное кладбище   В ВЕЙМАРЕ  Над Веймаром пылилось лето, Дул ветер с пригородных нив. У ног прославленных поэтов Стоял я, голову склонив. Такими их, как скульптор вылил, Я помню... Взглядом на восток, Бумаги свиток держит Шиллер, И Гёте — бронзовый венок... О двух я думал государствах, О двух народах, ливших кровь... Не знал ты, Шиллер, где коварство, Где — настоящая любовь... А небо делалось темнее, Шёл синих туч девятый вал. И мне казалось, "Прометея" Великий Гёте завершал... И вдруг тряхнул я головою, Уставившись на пьедестал, И словно выше их, обоих, Я — рядовой Победы — стал. За мною были кровь и раны. Я вспомнил наших сёл пустырь, И нашу Ясную Поляну, И Святогорский монастырь... Но я пришёл не для расправы!.. Потупили поэты взор, — Не в силах смыть своею славой Родной Германии позор…   Нижний Новгород – Кооперативное кладбище