Виктор Хурсик  в своей книге «Кровь и пепел Дражно» описал имевшее место в 1943г. уничтожение белорусской деревни партизанским отрядом Израиля Лапидуса из бригады комбрига Иванова.

В апреле 1943 года 'народные мстители' учинили невиданное зверство. В белорусской деревне Дражно они без разбору сожгли 37 домов, убили 25 мирных жителей. Через 65 лет после трагедии родственников лишили права увековечить память невинных жертв. По официальной версии, партизаны в годы Великой Отечественной войны сражались исключительно с гитлеровцами, не уничтожив ни одного мирного жителя. История, о которой рассказал в своей книге 'Кроу i попел Дражна' Виктор Хурсик, ставит под сомнение абсолютную безгрешность вооруженных людей в лесах.

Партизаны напали на деревню и без разбору стреляли, резали и заживо сжигали 25 мирных жителей.

Показания уцелевших Дражненцев автор подтверждает документами из Национального архива Республики Беларусь.

История о бесчинствах партизан в Дражно получила широкую огласку, когда в середине апреля 2008 года активисты Белорусского Добровольного Общества Защиты Памятников Истории и Культуры установили мемориальный крест в память о зверски уничтоженных мирных жителях этой деревни.

«Выстрелы разбудили нас около четырёх утра 14 апреля 1943 года.

Мама кричала: «Дзеткі, гарым!»

Голые выскочили на двор, смотрим: все хаты горят, стрельба, крики…

Мы побежали спасаться на огород, а мама вернулась в дом, хотела что-то вынести.

Соломенная крыша хаты к тому времени уже пылала.

Я лежал, не двигался, долго не возвращалась мама.

Повернулся, а её человек десять, даже женщины, колют штыками, кричат: «Получай, сволочь фашистская!»

Видел, как ей перерезали горло.

Катя, сестра моя, вскочила, просила: «Не стреляйте!», достала комсомольский билет.

До войны она была пионервожатой, убеждённой коммунисткой.

Билет и партийное удостоверение отца во время оккупации зашила в пальто и носила с собой.

Но высокий партизан, в кожаных сапогах, обмундировании начал целиться в Катю.

Я закричал: «Дзядзечка, не забівайце маю сястру!»

Но раздался выстрел.

Пальто сестры вмиг набрякло кровью.

Она умерла на моих руках.

Я навсегда запомнил лицо убийцы.

Помню, как я отползал.

Смотрю, соседку Феклу Субцельную вместе с малюткой-дочкой три партизана живьём бросили в огонь.

Свою кроху тётка Фекла держала на руках.

Дальше, у дверей пылающей хаты, лежала старушка Гриневичиха, обгоревшая, в крови»…